Тяжёлые кандалы, которые надёжно скуют лапы душегуба. Их стальные штыки вонзаются в запястья и не позволяют им снова учинить кровопролитие.

Облака рассеялись, и лунный свет озарил иссечённое шрамами тело Вожака. Огромный коготь, отрубленный сребровласой Мастером меча, лежал в стороне, и разгорячённая кровь бешено пульсировала в венах отчаявшегося волка. Под звуки мученического воя его когти отросли снова.

Даже одержимый лунным озверением Вожак едва уворачивался от ударов меча, что обрушивались на него со скоростью лунного света. Загнанный в угол, он взмолился силам Изобилия, решив дать последнюю битву.

Он уже и забыл, сколько раз борисинцы выходили из осады — вспоминал лишь, как бесчисленное количество раз его бойцы когтями прорывали слабые места окружения и как за их спинами тут же снова смыкались ряды противника. Изнурённых борисинцев, сметавших препятствия на пути, спасала только их способность к постоянной регенерации. Вожак пребывал в исступлении — от ударов его когти были залиты кровью, пока внезапно он не осознал, что ему больше некуда бежать и что никто давно за ним не гонится.

— Повелитель логова борисинцев, твоими руками было отнято несметное количество жизней, поэтому твои лапы будут закованы в свинцово-каменные кандалы. Мы будем неустанно следить за тобой.

Вожак наконец пал ниц, обессиленный, прямо к ногам Мастера меча. Впервые в жизни он стоял на пороге смерти. «Этому мечу нет равных!» И следом невольно пронеслось: «Этому кошмару нет равных!»

Тюремная роба для особо опасных преступников: её невыгибаемые швы не дают пленнику мутировать.

По своей природе борисинцы — истинные воины: высокий крупный скелет, сильные челюсти и мощная шея. У них хорошо развитые клыки, звериные уши на макушке и острые когти на руках и ногах. В культуре борисинцев сильное тело особенно ценится — оно считается благословением свыше.

Вожак — это духовный лидер и сильнейший воин племени. Он возглавляет войска, чьи атаки подобны цунами, и решает, кому жить, а кому умереть на поле боя.

Грозные зверокорабли заслонили собой небосвод. Свысока он взирал на солдат, которым не терпелось ринуться в бой. В это мгновение он почуял зов лунного озверения. Острая кость пронзила его тело, и чёрную как смоль кровь унесло ветром, словно клубы тумана. Он вытянул руки, словно мученик, — борисинский люпотоксин, уничтожающий чувство страха феромон, рассеялся вместе с кровавым туманом, обостряя чувства воинов, делая их словно одержимыми.

— О Повелитель логова, даруй нам железные мускулы и стальные кости. О Повелитель логова, даруй нам силу богов.

Он вспоминал дни, когда его плоть и кровь ничего не сдерживало. Борисинские отпрыски, унаследовавшие лунное озверение, смогли преодолеть границы плоти: их тела рвались и деформировались, но они больше не чувствовали боли или страха. Право направлять их некогда было привилегией и долгом сильнейшего.

Металлические колодки, сковывающие мощные ноги чудищ за их исключительные злодеяния. Так зверь не сможет вырваться и натворить бед.

Борисинцы кочуют по галактике, презирая оседлые цивилизации. Они забирают у них мир и спокойствие и приносят жестокие войны. Их суровая вера вынуждает их беспрестанно сражаться, вся их жизнь посвящена кровопролитию.

У них есть собственные убеждения и пути — куда бы ни ступил борисинец, это становится его территорией.

Вожак кичился тем, что разжигал пламя войны одно за другим, что был способен сокрушить достоинство тех, кто вставал на защиту своей земли, что пил слёзы вынужденных переселенцев и попирал доверие приближённых. Он позволял разрастаться терниям и уничтожал плодородную почву, загонял людей в рабство и наслаждался роскошной жизнью… Чтобы превзойти прошлых лидеров, Вожаку пришлось отказаться от мира и повести своих солдат в поход на другие планеты — воинскими подвигами он сделал себе имя, утвердив своё положение в племени.

— Повелитель логова борисинцев, с тобой приходит война и гибель всех миров. Ты приговариваешься к вечному заточению и лишаешься права на перерождение.

Вожака озадачил этот приговор. Он озирается вокруг, не понимая, почему его судят те, кто гораздо слабее его. Эти так называемые преступления не что иное, как простые законы выживания.